«Три колечка цепляются друг за друга: ненависть от гнева, гнев от гордости».
«Никто не должен оправдывать свою раздражительность какою-нибудь болезнью – это происходит от гордости».
Старец по своему обыкновению высказывался коротко и метко, афористично:
«Дом души – терпение, пища души – смирение. Если пищи в доме нет, жилец лезет вон».
Преподобный Никон про обидчивость писал духовному чаду:
«Ты считаешь себя необидчивой. Но ты не обижаешься в таких вещах, которыми ты не интересуешься. Если же коснется того, чем ты дорожишь, – ты обижаешься».
Гнев губит здоровье и сокращает жизнь
Предостерегал: от гнева и раздражительности страдает не только душа, но и тело. Старец писал:
«От действия и возмущения сих духовных страстей падает и на тело расстройство, и это уже есть наказание Божие: и душа, и тело страдают от нашего нерадения и невнимания».
Старец Антоний называл раздражительность смертной отравой, которая губит здоровье и сокращает жизнь:
«В рассуждении раздражительности советую вам охранять себя как от смертной отравы, которая заметным образом губит здоровье, недействительными делает медицинские средства и самую жизнь сокращает».
Как исцелиться от гнева и раздражительности
 |
«Многократный искус должен вас научить в удержании себя от раздражений, чрез кои теряется мир душевный».
Старец писал о раздражительности:
«Исцеляется она не уединением, а сообращением с ближними и претерпеванием от них досад, а в случае побеждений ими – познанием своих немощей и смирением».
Преподобный Макарий предупреждал, что на борьбу с гневом и раздражительностью требуется «много времени, произволения, подвига и труда»:
«…дело это не единого дня или месяца есть, но многого времени, произволения, подвига, труда и помощи Божией требуется к искоренению сего смертоносного корня».
Преподобный учил, что в жизни нельзя избежать случаев, дающих повод к гневу, исцелиться же от этой страсти можно только одним путем – путем смирения и самоукорения:
«Исцеляется сия душевная болезнь не тем, чтобы нас никто не тревожил и не оскорблял – этому и быть невозможно: в жизни встречается множество непредвидимых, неприятных и скорбных случаев, Промыслом Божиим посылаемых к нашему испытанию или к наказанию. Но надобно искать исцеления сей страсти так: при благом произволении принимать все случаи – выговоры, уничижения, укоризны и досады – с самоукорением и смирением».
Старец наставлял при возмущении и оскорблении удерживаться от противных слов и укорять себя за то, что не смог сохранить мир в душе, тогда страсти будут постепенно истребляться:
«…займись наблюдением и вниманием за своим сердцем и при оскорблении и возмущении удерживай себя от противных слов и за то укоряй себя, что возмутился, – то будешь успокоиваться, а страсти помаленьку истребятся.
Пишет преподобный Зосима: когда мы, при оскорблении нас, скорбим не о том, что оскорблены, но о том, что оскорбились, то бесы боятся такового устроения, видят, что начали идти к истреблению страстей».
Преподобный Амвросий как всегда советовал кратко и с юмором:
«Когда разворчишься, то укори себя – скажи: “Окаянная! Что ты расходилась, кто тебя боится?”»
А вот какой краткий, но очень действенный совет давал преподобный Иосиф тем, кто внезапно разгневался:
«…Когда почувствуешь злобу и волнение от силы вражией, скорее Богоявленской воды возьми, с крестным знамением и молитвою глоток выпей и помочи святою водою грудь».
Если мы кого-то обидели
Старец Лев советовал скорее мириться с тем, кого обидел:
«Гораздо лучше помириться и сказать “виноват” тому, кого обидел, нежели заводить тяжбы, ибо сказано: “Да не зайдет солнце во гневе вашем” (Еф. 4: 26). Скорее мирись с тем, кого обидел».
Иногда наш гнев бывает не без оснований, мы можем разгневаться на брата, совершившего недостойный поступок. Но и тогда мы должны удержаться от гнева, потому что уврачевать зло злом нельзя, а можно только любовью. Старец Лев так писал разгневанному на брата чаду:
«…ваш поступок не похваляем, потому что святой Макарий Великий пишет: “Аще кто брата врачует с яростию, то не его врачует, но свою страсть исполняет”, но – что из уст выскочило, того уже не поймаем. А при всем том да познаем свою немощь и ничтожество».
Если обидели нас
 |
«Но никак не дерзать обвинять оскорбляющего нас, хотя бы, казалось быть, и неправильным оскорблением, а считать его орудием Промысла Божия, посланным нам показать наше устроение».
«И никто не может нас ни оскорбить, ни досадить, если не попустит Господь быть сему к нашей пользе, или к наказанию, или к испытанию и исправлению».
Об обидчиках, о тех, кто несправедливо оскорбляет, преподобный Иосиф писал:
«Наши оскорбители – они первые наши душевные благодетели: возбуждают нас от сна духовного».
Старец считал полезным подвергаться обидам, «когда нас толкают»:
«А нам полезно, когда нас толкают. То дерево, которое ветер больше качает, больше корнями укрепляется, а которое в тишине, то так сразу и валится».
Иногда после нанесенной нам обиды мы долго не можем прийти в себя, обрести душевный мир. Душа изнемогает от бессмысленных воспоминаний, ум вхолостую снова и снова прокручивает неприятную ситуацию. Преподобный Амвросий в таких ситуациях советовал:
«Если помысл будет говорить тебе: отчего ты этому человеку, который оскорбил тебя, то и то не сказала? То скажи своему помыслу: теперь поздно говорить – опоздала».
«Если очень зацепят тебя, скажи себе: не ситцевая, не полиняешь».
Чтобы научиться переносить обиды терпеливо, преподобный Амвросий советовал вспоминать свои собственные неправые дела:
«Не ропщи, а перенеси удар этот терпеливо, подставь при сем левую ланиту, то есть вспомнив свои неправые дела. И если, может, ты теперь невинен, то прежде много грешил – и тем убедишься, что достоин наказания».
Одна сестра спросила у старца Амвросия:
– Не могу понять, как можно не возмущаться обидами и несправедливостями. Батюшка, научите меня терпению.
На что старец ответил:
– Учись и начинай с терпения находящих и встречающихся неприятностей. Будь сама справедлива и не обижай никого.
Если помириться не получается
Иногда мы желаем мира, но примирения не происходит. Старец Иларион наставлял в таком случае:
«…ежели ты свое собственное сердце умиротворишь к гневающемуся на тебя, то и его сердцу Господь возвестит примириться с тобою».
Преподобный Иосиф советовал молиться за тех, на кого гневаешься, чтобы сокрушить озлобленное сердце:
«Усерднее молись и чаще за тех, к кому будешь чувствовать гнев и памятозлобие, а иначе легко погибнешь. Терпением и благодарением за все Господа удобнее спасешься».
Поучения Оптинских старцев о борьбе со страстями гнева, раздражительности и обидчивости полезно всегда иметь под рукой и перечитывать в трудную минуту, когда душа возмущается этими страстями.
Конечно же, праведный гнев существует. И, как любое проявление праведности, может принести немало духовной пользы человеку. Но сначала давайте разберемся, что же представляет собою гнев вообще, без дополнительных определений.
Из личного опыта каждый знает, что гнев — это недовольство чем-либо. Причем недовольство настолько сильное, что человек может потерять над ним контроль и оказаться движимым этой эмоцией помимо собственной воли. Развивается гнев очень быстро. Подобно расширяющимся газам при взрыве, он мгновенно наполняет собой человеческое сердце, требуя выхода наружу в виде каких-либо агрессивных действий или хотя бы слов.
Однако Евангелие предлагает взамен этой очевидной логики нечто парадоксальное и даже абсурдное: «…Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных».
И это ведь не кто-нибудь говорит, а сам Христос — воплотившийся Бог. Законный, казалось бы, гнев в отношении обидчиков Он призывает поменять на благословение, добрые дела и молитву за них.
Но тогда для чего Бог вложил в нашу природу эту способность — гневаться? И какой гнев можно считать праведным?
Здесь у святых отцов абсолютно единодушное мнение: гнев — оружие, которое человек получил от Бога при сотворении, чтобы обороняться им от дьявола — злобного духа, врага рода человеческого. А также — от греховных помыслов, которые этот враг все время пытается внушить людям.
У меня, как, наверное, и у каждого, в жизни были ситуации нравственного выбора, когда мне очень хотелось сделать что-либо недолжное, а совесть говорила — не надо, ну пожалуйста, не делай этого. И тогда, лишь с большой неохотой повинуясь какому-то еле заметному движению души, я все-таки отказывался от греха. Вот это слабенькое мое душевное движение и было тем самым праведным гневом. Не бурлящий в крови адреналин, не грозные слова и сверкающий из-под бровей взор, а это едва ощутимое стремление отодвинуть от себя грех, не делать того, что и сам считаешь плохим, неправильным, хотя оно тебя и влечет.
Не стоит удивляться такой слабости праведного гнева в моем случае. Ведь ровно то же бывает и с любой другой нашей способностью, которую мы не развиваем, над которой не работаем специально. Если не заниматься спортом, мышцы потихоньку теряют упругость и силу, становятся дряблыми и неспособными к серьезным нагрузкам. Если не развивать ум, мысль становится ленивой и медленной. Точно так же и навык гнева на собственные грехи приобретается лишь осознанным и постоянным его применением.
Однако и в самой этой слабости праведного гнева у нетренированной души есть утешительное свидетельство. Если даже в таком жалком состоянии он способен отогнать от нас грех и дьявола, какова же мощь этого оружия, которым снабдил нас Господь.
Иероним Босх. Гнев
Не говори с раздражением, но да будут слова твои с мудростью и разумом, равно как и молчание твое... (прп. Антоний Великий, 89, 103).
Раздражение есть упоение души, оно так же выводит душу из ума, как и вино (свт. Василий Великий, 8, 17).
Уму свойственен также гнев, не чуждый естеству; без гнева человек не может иметь чистоты, т. е. если <человек> не будет гневаться на все всеваемое в нас от врага... Этот гнев превратился в нас в такое состояние, что мы воспламеняемся им на ближних своих за какие-либо ничтожные и бесполезные вещи (прп. авва Исаия, 59, 11).
Если в состоянии будешь целомудренным рассудком подсечь горький корень раздражительности, то сим уничтожишь много страстей в самом их начале (свт. Василий Великий, 8, 153).
Лучше улыбкою пресечь раздражение, нежели свирепствовать неукротимо (прп. Ефрем Сирин, 30, 175).
Четырьмя вещами умножается в нас гнев: когда стремимся удовлетворить пожеланиям, когда последуем собственной воле, когда присваиваем себе право учительства и когда почитаем себя мудрыми (прп. авва Исаия, 59, 51).
Если будет тебе нужно (обличить) брата, и видишь себя в гневе и нестроении, то отнюдь ничего не говори ему, чтоб не прийти в большее расстройство (прп. авва Исаия, 88, 430).
Человек раздражительный и шумливый щедр на клятвы, а безмолвствующий разумен (прп. Ефрем Сирин, 30, 193).
Что яд аспидов, то раздражительность и памятозлобие; потому что они и лицо изменяют, и мысль возмущают, и жилы расслабляют, и производят в человеке недостаток сил к совершению дел, а кротость и любовь отдаляют все это (прп. Ефрем Сирин, 30, 194).
Господь гневающемуся напрасно угрожает судом, но не запрещает, где должно, употреблять гнев, как бы в виде врачевства (свт. Василий Великий, 8, 151).
Гнев - небезопасный для всякого советник; что предпринято в гневе, то никогда не бывает благоразумно (свт. Григорий Богослов, 15, 362).
Когда по какому-нибудь поводу раздражительная часть души нашей приходит в тревогу, тогда демоны предлагают нам отшельничество, как вещь добрую, чтобы, устранив причины огорчения, не освободились мы от смущения... (авва Евагрий, 89, 572).
Как желудок не может принимать здоровой и твердой пищи, когда он слаб, так и душа надменная и раздражительная, делаясь бессильною и расслабленною, не может принимать духовного слова (свт. Иоанн Златоуст, 52, 478).
Раздражаться по поводу незначительных случаев свойственно людям малодушным, жестоким и удрученным горем... (свт. Иоанн Златоуст, 53, 730).
Находясь в раздражении, мы не в состоянии будем ни сказать, ни услышать что-либо здравое; освободившись же от страсти, и сами никогда не произнесем обидного слова, и в словах других не услышим обиды (свт. Иоанн Златоуст, 55, 614).
Многие смеются над тобою, как над человеком злопамятным, прибегающим к худой защите, к раздражительности, которую Творец дал в помощь душе, чтобы подкреплять телесные силы во время лености и расслабления. Посему если осмеивающие тебя говорят правду, то ясно, что не знаешь ты цели Сотворшего, железо употребляя на убийства, красоту на обольщение, язык на хулы, и Подателя благ делая виновником зла. Посему обуздай скорее раздражительность, чтобы не низвергла <она> тебя стремглав в погибель (прп. Исидор Пелусиот, 60, 164-165).
Раздражение (φνμος ) и гнев (οργη ), кажется мне, суть почти одно и то же; но первое указует на быстрое движение страсти, похищающее и способность мыслить, а последний - на долговременное пребывание в страсти. Почему первое называется так от слова воспламенение (αναφυμιαδις ), а второй от слова вскисать (οργαν ) и желать отмщения (αμυνης εραν ) (прп. Исидор Пелусиот, 62, 137).
Если кто-нибудь... тебе досадит, или как-нибудь опечалит тебя, то ты, по слову отцев, помолись о нем, как об оказавшем тебе великую пользу и о врачующем сластолюбие твое. Через это раздражительность твоя будет уменьшаться; ибо, по словам святых отцев, любовь есть узда раздражительности (прп. авва Дорофей, 29, 205).
Ничто так не противно кающимся, как смущение от раздражительности, потому что покаяние требует великого смирения, а раздражительность есть знак великого возношения (прп. Иоанн Лествичник, 57, 89).
Страсти раздражения суть: гнев, горечь, бранчливость, вспыльчивость, дерзость, надменность, кичение и другие подобные (прп. Григорий Синаит, 93, 193).
В безгневии и кротости легко преуспеешь, если будешь все отклонять от себя, и душу подвигать к любви, больше молчать, умеренно насыщаться пищей, и всегда молиться, как сказали отцы: «раздражительную часть души обуздай любовью, желательную воздержанием увядь, разумную молитвой окрыли; и свет ума никогда не помрачится в тебе» (патр. Каллист и ин. Игнатий, 93, 396).
С раздражительностью бороться надо. Первый шаг - не поддаваться... стиснуть зубы и отойти... (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 82, 249).
«Предлежит нам с корнем исторгнуть из глубины нашей души смертоносный яд гнева. Ибо доколе он гнездится в сердцах наших и ослепляет око ума нашего пагубным мраком, дотоле мы не можем ни стяжать правильного различения добра и зла и остроты досточестного созерцания, ни обладать зрелостью совета, ни быть причастниками жизни, ни держаться неуклонно правды, ни даже воспринимать истинный духовный свет, ибо сказано: смятеся от ярости око мое (Пс. 6, 8); не можем соделаться причастниками мудрости, хотя бы мнением всех были провозглашаемы премудрыми, так как ярость почивает в недре безумных (см. Еккл. 7, 10); не можем достигнуть и жизни долговечной, хотя бы по определению людей почитаемы были разумными, потому что гнев губит и разумных (см. Притч. 15, 1); не сможем всегда добре держать весы правды по указанию сердца, ибо гнев мужа правды Божия не соделовает (Иак. 1, 20); никоим образом не можем обладать и важною почтенностью, так обычною даже и между людьми века сего, хотя бы по преимуществам рождения почитаемы были знатными и почтенными, так как муж: ярый неблагообразен (Притч. 11, 25); никак не можем обладать и зрелостью совета, хотя бы казались стяжавшими обширные познания, ибо острояростный без совета все творит (см. Притч. 14, 17); не можем быть покойны от тревог и смущений и свободны от грехов, хотя бы от других вовсе не было нам причиняемо беспокойств, так как муж гневливый (сам после) воздвигает свар: муж же ярый открывает (обнаруживает не стыдясь) грехи (Притч. 29, 22).
Некоторые, усиливаясь извинить эту пагубную болезнь души, покушаются умалить ее (непотребность) при помощи непотребнейшего толкования Писаний, говоря: не беда, если гневаемся на братий погрешающих, так как и Сам Бог воспламеняется гневом и яростью против тех, которые или не хотят знать Его, или, зная, не чтут как до лжно, как например: и разгневася яростию Господь на люди Своя (Пс. 105,40), или как в другом месте, где пророк молится, говоря: Господи, да не яростию Твоею обличиши мене, ниже гневом Твоим накажеши мене (Пс. 6, 2). И не разумеют они, что вместе с тем, как чрез это дают людям свободу действовать по сей страсти на пагубу себе, еще и Богу беспредельному, Источнику всякой чистоты, нечестиво приписывают нечистую плотскую страсть.
Если эти и подобные места Писания понимать буквально, в грубом чувственном значении, то выйдет, что Бог спит и пробуждается, сидит и ходит, обращается к кому и отвращается от него, приближается и удаляется, и члены телесные имеет - главу, очи, руки, ноги и прочее. Как этого всего без крайнего святотатства нельзя буквально разуметь о Том, Кто, по свидетельству Писания же, невидим, неописуем, вездесущ, так без богохульства нельзя приписывать Ему и возмущение гневом и яростью. Под названием телесных членов и движений обозначаются божественные свойства и промыслительные о нас действия, которые мы удобнее можем понять под сими уподобительными названиями: очи означают Божие всевидение и всеведение, руки и ноги - Его творчество и промышление, мышцы - силу и вседержительство и прочее. Так и о гневе или ярости Божией когда читаем, должны разуметь то не человекообразно, но достойно Бога, чуждого всякого возмущения, - именно под этим понимать, что Он есть Судия и праведный воздаятель за все, неправо делаемое в мире сем, и, устрашаясь при чтении такого рода изречений праведного наказания Божия, всячески остерегаться делать что-либо противное воле Его <...>.
Да будет убо <...> [христианин], стремящийся к совершенству и подвигом духовным законно подвизаться желающий, чужд всякого движения страсти, гнева и ярости, слыша, что заповедует ему избранный сосуд: всякая горесть, и гнев, и ярость, и клич, и хула, да возмется от вас со всякою злобою (Еф. 4, 31), - который, говоря: всякий гнев да возмется от вас, не изъял из-под такого приговора никакого движения гнева, будто необходимого или полезного. Почему [христианин] и поспешая, если необходимо, врачевать согрешающего брата, пусть делает это так, чтоб, когда заботится подать лекарство страждущему очень легкою, может быть, лихорадкою, разгневавшись, не ввергнуть себя самого в худшую того болезнь ослепления. Ибо тому, кто хочет залечить рану другого, надо самому быть здорову и свободну от всякой болезни, чтоб не сказано было ему оное евангельское слово: врачу исцелися сам (Лк. 4, 23), а также: что видиши сучец, иже во оце брата твоего, бревна же, еже есть во оце твоем, не чуешь? Или како речеши брату твоему, остави, да изму сучец из очесе твоего, и се бревно во оце твоем (см. Мф. 7, 3-4).
От какой бы причины ни возгоралось движение гнева, оно ослепляет очи сердца и, налагая покров на остроту умного зрения, не дает видеть Солнца правды. Все равно, золотой ли лист, или свинцовый, или из другого какого металла наложен будет на глаза, ценность металлов не делает разности в ослеплении. Бывает, впрочем, от гнева и услуга нам очень пригодная, когда рассерживаемся, досадуя на сладострастные движения нашего сердца, и негодуем, что в тайниках нашей груди поднимается то, что делать или о чем даже говорить стыдимся пред людьми, трепеща от страха при мысли о присутствии ангелов и Самого Бога, везде и все проницающего, и о всевидящем оке Божием, от которого никак не могут укрыться никакие тайны нашей совести. Или когда против этого самого гнева рассерживаемся, зачем он вкрался, возбуждая нас против брата, и с гневом извергаем пагубные его внушения, не давая ему назло нам укрываться в тайниках груди нашей. Так гневаться научает нас и Пророк, который столь решительно отревал от своих чувств эту страсть, что и врагам своим явным, даже от Бога преданным в руки его, не хотел воздавать воздаяние. Так, когда Семей, бросая камни в царя Давида, вслух злословил его пред всеми и Авесса, сын Саруин, в отмщение за такое оскорбление царя, хотел отъять его голову, блаженный Давид, подвигшись благочестивым негодованием против такого его внушения, сохранил непоколебимою свою кротость и показал образец смирения и твердого терпения, говоря: что мне и вам, сынове Саруины? Оставите его, и тако да проклинает, яко Господь рече ему проклинати Давида: и кто речет: почто сотворил ecu тако? <...> Се сын мой изшедый из чрева моего, ищет души моея, а кольми паче сын Иеминиев; оставите его проклинати мя, яко рече ему Господь. Негли призрит Господь на смирение мое, и возвратит ми благая, вместо клятвы его во днешний день (2 Цар. 16, 10-12).
Таким образом, нам разрешается гневаться, но спасительно, то есть на себя самих и на привходящие худые помыслы - гневаться на них и не согрешать, то есть не приводить их в дело на пагубу себе. Этот же самый смысл яснее выражает и следующий стих: яже глаголите в сердцах ваших, на ложах ваших умилитеся (Пс. 4, 5), то есть что помышляете вы в сердцах своих, по причине вторжения внезапных удобосмутительных внушений, то, после того как мирным рассуждением успеете утишить всякий шум и бурность гнева и как бы на покойное возлечь ложе, исправляйте и заглаждайте спасительным сокрушением.
И блаженный Павел, воспользовавшись указанием этого стиха, после того как сказал: гневайтеся и не согрешайте, прибавил: солнце да не зайдет во гневе вашем: ниже дадите место диаволу (Еф. 4, 26-27). Если пагубно допускать, чтоб солнце заходило во гневе нашем и если мы, разгневавшись, тотчас даем место диаволу в сердце своем, то как пред этим повелел гневаться, говоря: гневайтеся и не согрешайте? Не явно ли он выражает сим следующее: гневайтесь на свои страсти и на самый гнев ваш, чтоб иначе, при вашем потворстве, не начало в омраченных гневом умах ваших заходить Солнце Правды - Христос, и с отхождением Его не дали вы места в сердцах ваших диаволу.
В иносказательном смысле под солнцем можно понимать разум, который справедливо называется солнцем, ради того что освещает все помышления и стремления сердца нашего, и под запрещением гнева видеть заповедь не погашать сего светила страстью гнева; чтоб, с захождением его, не занял всего сердца нашего мрак бурного смятения с производителем его диаволом и мы, объятые тьмою гнева, не остались, как бы в темную ночь, в неведении, что нам делать. В таком смысле понимать это место Апостола предано нам в наставлениях старцев, которые не дозволяют нам допускать даже на один момент вкрадываться в сердце наше гневу, всевозможно блюдясь попасть под кару, изреченную на это в Евангелии: всяк гневаяйся на брата своего, повинен есть суду (см. Мф. 5, 22). Притом, если б позволительно было продолжать гневаться до захождения солнца, страсть гнева, пользуясь таким разрешением, всегда спешила бы удовлетворять своему мщению, будто законно, прежде чем солнце познает запад свой.
Почему, если желаем достигнуть того высшего божественного блага, о коем говорится: блажени чистии сердцем, яко тии Бога узрят (Мф. 5, 8); то не только из действий наших должны отторгнуть сию страсть, но и с корнем исторгнуть ее из глубин души. Ибо не слишком-то много будет пользы подавлять неистовство гнева в слове и не обнаруживать его в действии, если Бог, от Которого не укрываются тайны сердечные, будет видеть его в сокровенностях сердца. Евангельское слово и заповедует иссекать паче корни страстей, чем плоды их, которые по исторжении корней конечно не будут уже более распложаться, а душа получит, таким образом, возможность постоянно пребывать во всяком терпении и святости, когда гнев не только будет устранен с поверхности нашей деятельности и наших поступков, но и исторгнут из сокровенностей помышлений. И потому надо убивать гнев и ненависть, чтоб не впасть в грех человекоубийства, которое без них не может быть допущено. Ибо всяк гневаяйся на брата своего всуе, повинен есть суду (Мф. 5, 22); и - всяк ненавидяй брата своего человекоубийца есть (1 Ин. 3, 15). Поелику он в сердце желает погибнуть тому, на кого серчает; то, хотя у людей не признается он пролившим кровь собственною рукою или мечом, по страсти же гнева провозглашается убийцею от Господа, Который не за производство только действия, но и за намерение воли воздаст каждому или наградою, или наказанием, как Сам Он говорит чрез Пророка: Аз дела их и помышление их вем, и гряду собрати вся народы (Ис. 66, 18). И Апостол: между собою помыслом осуждающим или отвещающим: в день, егда судит Бог тайная человеком (Рим. 2, 15-16)» .
«Муж долготерпеливый видит в видении соборы святых ангелов, и непамятозлобивый упражняется в духовных словесах, ночью приемля разрешение Таин.
Когда мирно кончится у тебя с братом спор или размолвка по случаю какого-либо неудовольствия, себя самого почитай погрешившим, чтобы на безмолвии в сердце своем не найти тебе борьбы помыслов, из которых одни, выставляя ничтожность оскорбления, будут укорять, что не стоило и останавливаться на нем, а другие, выставляя важность его, будут внушать сожаление о том, что за него не отплачено таким же оскорблением.
Кто отражает от себя гнев благодушным терпением и огорчение - любовью; тот отражает двух зверей злых, гневоборных двумя доблестями.
Коленопреклонно умоляющий огорчившего прекратить гнев сразу обоих отводит от раздражения.
Кто примиряет гневающихся, тот побеждает самый дух гнева.
Кто ради мира терпит сердитого, тот воистину есть сын мира.
Не обращай естественного употребления гнева в противоестественное, то есть не гневайся на брата, уподобляясь змию, и не сослагайся со злобными помыслами, братаясь с сим змием.
Если дело любви - долготерпеть, то гневом воевать против брата - не дело любви.
Если твердое имеешь основание в любви, то ей паче внимай, нежели тому, что оскорбляет тебя.
Стяжавший добродетель любви пленяет страсти, свойственные недобрым.
Имеющий от Святой Троицы сии три добродетели - веру, надежду и любовь, - будет трехстенным градом, укрепленным, как бойницами, башнями добродетелей.
Терпя самое великое злословие или тяжкую обиду, не будь злопамятен, но благословляй.
Поносимый Давид ничего не говорил против, но остановил даже и мстительность Авессы (см. 2 Цар. 16, 10). И ты, подвергаясь поношению, не только не воздавай поношением, но укроти и того, кто бы стал отомщать за тебя.
Переноси терпеливо поношение и губами заключай дверь гневу: в этом для тебя преспеяние.
Вовсе ничего не отвечай угрожающим, чтоб молчанием заградить уста, дышащие пламенем.
Наложив узду на челюсти свои, ты причинишь чувствительнейшую боль угрожателям и поносителям своим.
Ты, молча, не будешь поглощен поношением; а поноситель твой сильно уязвлен будет твоим молчанием, видя, как великодушно переносишь ты его дерзость» .
«Как вода, непрерывно возливаемая на огонь, угашает его совершенно, так и слезы истинного плача обыкновенно угашают всякий пламень гнева и серчания.
Как с появлением света удаляется тьма, так от благоухания смирения исчезает всякое огорчение и гнев.
Если предел крайней кротости есть - и в присутствии раздражающего мирно и любовно в сердце быть к нему расположенным, то, без сомнения, предел крайней гневливости есть - когда кто, находясь один сам с собою, свирепую ведет брань и борьбу с оскорбившим его, показывая это словами и телодвижениями.
Молчание уст - начальное орудие против гнева; но можно под покровом молчания скрывать памятозлобие. И это хуже; лучше уж высказаться, хоть и в гневе. Иной в гневе не принимает пищи - и тем более углубляет страсть сию; а иной много ест - и от этого приходит в бешенство; умеренное же утешение нередко подавало помощь к утолению ярости. Потому борьба с сею страстью требует большой осмотрительности. И ей, как змию плотской похоти, содействует естество .
Иногда умеренное сладкопение успешно разгоняет раздражение; а иногда, будучи безмерно и неблаговременно, оно содействует сластолюбию. Почему сим пособием надо пользоваться разумно, установляя для него и меру, и время.
Гневливым полезнее жить в братстве; а похотливым лучше проходить безмолвное житие как врачевство против блуда и смрадной нечистоты. Страждущим же тою и другою болезнью надо отдать себя в руки отца-руководителя, чтоб он иногда держал их в безмолвии, а иногда вводил в подвиги общежительного послушания .
Начало блаженного незлобия - терпеливо переносить бесчестия, несмотря на горечь и боль души; средина - держать во время их сердце бесскорбным и беспечальным; совершенство же, если оно бывает, - вменять их себе в похвалу.
Видел я троих вместе потерпевших бесчестие монахов. Один из них почувствовал оскорбление, но смолчал; другой порадовался за себя, но опечалился за поносившего; третий же, напечатлев в уме вред ближнего, горячие пролил о нем слезы. Тут видны делатели страха, мздовоздаяния и любви.
Укротивший гнев пресек зарождение и памятозлобия; ибо чадородие бывает только от живого отца» .
Лечение гнева имеет двоякую пользу: во-первых, убивает гнев и, убив, не дает возможности напечатлеть в раздражительной части души и памяти чувственные отпечатки злобы, которые вновь и вновь, будучи извлекаемы демонами из памяти человека, будут подпитывать эту страсть. Так тлеет искра в потухшем костре, но лишь раздуй ее и - если есть горючий материал, - огонь опять вспыхивает с прежней силой. Убить гнев - значит потушить костер, залить его водой окончательно, а затем разворошить до земли, не оставляя ни одной тлеющей частицы.
«Стяжавший любовь стал чужд вражды; а державший вражду множит в себе не знающие покоя труды.
Если, много потрудившись над собою, не возможешь ты исторгнуть сей остен из сердца своего - поди смирись покаянно пред тем, на кого враждуешь, хоть на словах; и, устыдясь долгого своего пред ним лицемерия, восприимешь его в любовь свою, уязвляем будучи совестью за то, как огнем.
Не тогда признай себя избавившимся от сей язвы, когда помолишься об оскорбившем, или воздашь ему дарами, или пригласишь его на трапезу; но когда, услышав, что он подвергся какому-либо душевному или телесному злоключению, возболезнуешь и восплачешь о нем, как о себе самом» .
Вот образец полного искоренения страсти.
«Память страданий Господа Иисуса уврачует памятозлобие, сильно постыжденное Его незлобием.
Некоторые для получения прошения предают себя на труды и поты, но незлопамятный опережает их. Ибо истинно слово: если скоро отпустите и вам щедро отпустится (см. Лк. 6, 37).
Иной прикрывает злословие любовью, желанием исправить. Но если ты любишь ближнего, то не обхаивай его, а молись о нем. Такой только образ действования приятен Господу.
Кто хочет избавиться от духа осуждения, тот пусть обращает укор не на падающего, а на подущающего беса. Ибо никто не желает грешить против Бога, хотя всякий свободен от насилования (то есть грешит сам).
Один из самых кратких путей к получению прощения грехов состоит в том, чтобы никого не осуждать; сказано: не судите, и не судят вам (Лк. 6, 37)» .
«Прогоняющий от себя духа гневливости и раздражения далек от войны и мятежа, всегда спокоен духом, весел лицом, здрав умом - и есть обитель Святого Духа.
Любовь просвещает мысленные очи; а кто любит вражду и ссору, тот подобен человеку, который часто влагает руку свою в нору к аспидам.
Не представляй предлога: «этот брат делает вред товариществу». Но ты не делай зла другому и не входи в сообщество с делающими зло; потому что Бог испытует сердца и утробы (см. Пс. 7, 10).
Если случится ссора между братиями, то первый раскаявшийся получит венец победы, но венчается и другой, если не отвергнет раскаяния, но с готовностью сделает, что нужно для мира.
Чем истребляется памятозлобие? Содержанием в душе страха Божия и памяти о дне кончины. Помни последняя и престани враждовати (см. Сир. 28, 6). Памятуй о смерти и не возносись ибо еще немного, и сведен будешь во гроб; и какую пользу принесут тебе злые дела?»
Воспоминание о том, что мы можем завтра умереть, если бы человек чаще прибегал к нему, могло погасить не одну ссору и не одно злопамятство. Боясь умереть во вражде, человек быстрее бы стремился избегать злопамятства.
«Прости брата, если согрешил он против тебя, - и Господь простит тебе прегрешения твои.
Предускори прийти к брату, оскорбившему тебя, и раскайся пред ним от чистого сердца, по слову Повелевшего отпускать брату грехи не только до седмь крат, но до седмьдесят крат седмерицею (Мф. 18, 22).
Не нападай на брата своего в день скорби его и к душевной скорби его не прилагай новой скорби.
Не помни зла на брата своего; ибо написано: путие злопомнящих в смерть (см. Притч. 12, 28)» .
Старайся умолить Господа, чтобы помог тебе быстрее забыть зло.
«Будь внимателен к себе, чтоб не возобладали тобою вспыльчивость, раздражительность, памятозлобие, - отчего будешь вести жизнь тревожную и неустроенную. Но приобрети себе великодушие, кротость, незлобие и все, что прилично христианам, чтобы вести жизнь покойную и безмятежную.
Ни к кому не имей ненависти в сердце своем и не воздавай злом за зло; но приобрети себе любовь, которую Божественное Писание поставило выше всякой добродетели; потому что уподобило ее Самому Сотворившему все, сказав: Бог любы есть (1 Ин. 4, 8).
Подвизайся быть негневливым, чтобы не упиться тебе без вина, отягчив себя страстью гнева.
Невозможное дело - довести до твердости добродетель, не растворив ее любовью (см. 1 Кор. 13, 2). Без любви далеко будем мы отстоять от прямой стези, ведущей к вратам Небесным. Будем же проливать слезы, чтоб освободиться нам от уз ненависти, зависти, гордыни и всякой диавольской скверны. Бесовское это дело оскорбляться доблестями преспевающих. В бесах внедрилась ненависть; им всего желательнее, чтоб все погибли совершенно. Святые же, подражая Владыке, желают всем человеком спастися и в разум истины придти (см. 1 Тим. 2, 4); потому что, преисполнившись любви, возлюбили они ближнего, как самого себя.
Будь долготерпелив, чтоб стать сильным в благоразумии. Долготерпение - прекрасный дар; оно изгоняет раздражительность, гнев и презрительность, приводит же душу в мирное состояние.
Когда кто тебя злословить будет, не воспламеняйся гневом; но тотчас со скромностью, показав улыбку на лице, раздражение перемени в мир. Помни, однако ж, что улыбка при раздражении возжигает в другом больший гнев. Почему прежде умиротвори сердце, потом веди речь с улыбкою. Огонь не гасится огнем. И ты любовью и благодушием утоли гнев раздраженного. Если брат не вразумится сим, другие меры - всяческие - постараемся употребить, чтоб уврачевать его, дабы вконец не возобладало им раздражение и не сделало всякую нашу жертву Богу не богоприятною (см. Мф. 5, 23-24). Будем подражать Господу Спасителю, Который укоряем противу неукоряше (1 Пет. 2, 23), и Давиду, который на злословие Семея сказал: оставите его проклинати тако, яко Господь рече ему проклинати Давида <...> негли призрит Господь на смирение мое (см. 2 Цар. 16, 10-12).
Солнце да не зайдет в гневе нашем, но будем прощать все должникам и утвердим любовь, потому что она покрывает множество грехов. Кто имеет вражду на брата и думает принести что-либо Богу, тот принят будет наравне с приносящим в жертву пса или цену блудницы. Кто имеет вражду к брату - и думает, что любит Христа, тот лжец есть и сам себя прельщает.
Если ты имеешь что на брата или брат на тебя - помирись. Если не сделаешь сего, то все, что ни приносишь Богу, не будет принято (см. Мк. 11, 25; Мф. 5, 23-24). Если же исполнишь такое повеление Владыки, тогда с дерзновением молись Ему, говоря: «Оставь мне, Владыка, долги мои, как и я оставляю брату моему, исполнив заповедь Твою!» И Человеколюбец скажет в ответ: «Если ты оставил, оставляю и Я; если ты простил, прощаю и Я твои долги»» .
Иероним Босх. Гнев
Не говори с раздражением, но да будут слова твои с мудростью и разумом, равно как и молчание твое... (прп. Антоний Великий, 89, 103).
Раздражение есть упоение души, оно так же выводит душу из ума, как и вино (свт. Василий Великий, 8, 17).
Уму свойственен также гнев, не чуждый естеству; без гнева человек не может иметь чистоты, т. е. если <человек> не будет гневаться на все всеваемое в нас от врага... Этот гнев превратился в нас в такое состояние, что мы воспламеняемся им на ближних своих за какие-либо ничтожные и бесполезные вещи (прп. авва Исаия, 59, 11).
Если в состоянии будешь целомудренным рассудком подсечь горький корень раздражительности, то сим уничтожишь много страстей в самом их начале (свт. Василий Великий, 8, 153).
Лучше улыбкою пресечь раздражение, нежели свирепствовать неукротимо (прп. Ефрем Сирин, 30, 175).
Четырьмя вещами умножается в нас гнев: когда стремимся удовлетворить пожеланиям, когда последуем собственной воле, когда присваиваем себе право учительства и когда почитаем себя мудрыми (прп. авва Исаия, 59, 51).
Если будет тебе нужно (обличить) брата, и видишь себя в гневе и нестроении, то отнюдь ничего не говори ему, чтоб не прийти в большее расстройство (прп. авва Исаия, 88, 430).
Человек раздражительный и шумливый щедр на клятвы, а безмолвствующий разумен (прп. Ефрем Сирин, 30, 193).
Что яд аспидов, то раздражительность и памятозлобие; потому что они и лицо изменяют, и мысль возмущают, и жилы расслабляют, и производят в человеке недостаток сил к совершению дел, а кротость и любовь отдаляют все это (прп. Ефрем Сирин, 30, 194).
Господь гневающемуся напрасно угрожает судом, но не запрещает, где должно, употреблять гнев, как бы в виде врачевства (свт. Василий Великий, 8, 151).
Гнев - небезопасный для всякого советник; что предпринято в гневе, то никогда не бывает благоразумно (свт. Григорий Богослов, 15, 362).
Когда по какому-нибудь поводу раздражительная часть души нашей приходит в тревогу, тогда демоны предлагают нам отшельничество, как вещь добрую, чтобы, устранив причины огорчения, не освободились мы от смущения... (авва Евагрий, 89, 572).
Как желудок не может принимать здоровой и твердой пищи, когда он слаб, так и душа надменная и раздражительная, делаясь бессильною и расслабленною, не может принимать духовного слова (свт. Иоанн Златоуст, 52, 478).
Раздражаться по поводу незначительных случаев свойственно людям малодушным, жестоким и удрученным горем... (свт. Иоанн Златоуст, 53, 730).
Находясь в раздражении, мы не в состоянии будем ни сказать, ни услышать что-либо здравое; освободившись же от страсти, и сами никогда не произнесем обидного слова, и в словах других не услышим обиды (свт. Иоанн Златоуст, 55, 614).
Многие смеются над тобою, как над человеком злопамятным, прибегающим к худой защите, к раздражительности, которую Творец дал в помощь душе, чтобы подкреплять телесные силы во время лености и расслабления. Посему если осмеивающие тебя говорят правду, то ясно, что не знаешь ты цели Сотворшего, железо употребляя на убийства, красоту на обольщение, язык на хулы, и Подателя благ делая виновником зла. Посему обуздай скорее раздражительность, чтобы не низвергла <она> тебя стремглав в погибель (прп. Исидор Пелусиот, 60, 164-165).
Раздражение (φνμος ) и гнев (οργη ), кажется мне, суть почти одно и то же; но первое указует на быстрое движение страсти, похищающее и способность мыслить, а последний - на долговременное пребывание в страсти. Почему первое называется так от слова воспламенение (αναφυμιαδις ), а второй от слова вскисать (οργαν ) и желать отмщения (αμυνης εραν ) (прп. Исидор Пелусиот, 62, 137).
Если кто-нибудь... тебе досадит, или как-нибудь опечалит тебя, то ты, по слову отцев, помолись о нем, как об оказавшем тебе великую пользу и о врачующем сластолюбие твое. Через это раздражительность твоя будет уменьшаться; ибо, по словам святых отцев, любовь есть узда раздражительности (прп. авва Дорофей, 29, 205).
Ничто так не противно кающимся, как смущение от раздражительности, потому что покаяние требует великого смирения, а раздражительность есть знак великого возношения (прп. Иоанн Лествичник, 57, 89).
Страсти раздражения суть: гнев, горечь, бранчливость, вспыльчивость, дерзость, надменность, кичение и другие подобные (прп. Григорий Синаит, 93, 193).
В безгневии и кротости легко преуспеешь, если будешь все отклонять от себя, и душу подвигать к любви, больше молчать, умеренно насыщаться пищей, и всегда молиться, как сказали отцы: «раздражительную часть души обуздай любовью, желательную воздержанием увядь, разумную молитвой окрыли; и свет ума никогда не помрачится в тебе» (патр. Каллист и ин. Игнатий, 93, 396).
С раздражительностью бороться надо. Первый шаг - не поддаваться... стиснуть зубы и отойти... (свт. Феофан, Затв. Вышенский, 82, 249).